Нуб (СИ. Дополненный вариант) - Страница 3

— Какой Римской Империи? — Парень беспомощно оглянулся, словно ища подсказки или сочувствия у остальных кадетов. — Вы о той империи, которая существовала несколько тысячелетий назад?

— Оказывается ты это знаешь. А если ты знаком с материалом тогда может, ответишь: что определило их судьбу? От момента основания до заката. Что как не война вела их государство от небольшого рыбацкого посёлка до сильнейшего и богатейшего государства своего времени?

Я не понимаю, как человек разумный, способен повторять настолько глупые идеи и принципы. И всякому кто исповедует аморальную и не обоснованную концепцию насчёт того, что насилие — регрессивно я задаю подобный вопрос. Распространилась бы греческая культура на большую часть Европы без завоеваний Македонского? Что было бы с западной Европой без Карла Великого? Чингисхан, Наполеон, неужели они ничего не добились и не сделали для человечества?

Люди, смеющие утверждать подобную ересь, забывают благодаря кому были построены пирамиды. Они не осознают или не хотят принимать тот факт, что развитие ремёсел в частности металлургии, химии, архитектуры да, в конце концов, животноводства происходило благодаря войнам. Двигатели внутреннего сгорания, аэропланы, ядерная энергия — благодаря чему появились? Насилие, как бы это прозвучало не странно, — двигатель прогресса!

Насилие, грубая сила, в истории человечества решило, решает и будет решать гораздо больше, чем какой-либо другой фактор. Вы можете не признавать или отрицать данный факт, но такая позиция напоминает мне поведение страуса, спрятавшего голову в песок. И судьба их ожидает такая же, как и эту птицу; может — словят и посадят в клетку, а может — ощиплют и зажарят. В ребёнка ещё можно заложить какие-то знания, но научить думать взрослого человека, видимо, невозможно. — Вдруг он ткнул пальцем в Воронина.

— Ты. Какая разница в области морали, если она вообще есть, лежит между воином и гражданским человеком?

— Разница, — сказал мальчик, лихорадочно соображая, — разница в сфере гражданских обязанностей, гражданского долга. Воин, солдат, принимает личную ответственность за безопасность того политического объединения, членом которого состоит и ради защиты которого он при необходимости должен пожертвовать своей жизнью. Гражданский человек этого делать не обязан.

— Почти слово в слово по учебнику, — сказал полковник пренебрежительно. — Но ты хоть понимаешь, что сейчас сказал? Ты веришь в это?

— …Я не знаю…

— Конечно, не знаешь! Я вообще сомневаюсь, что кто-либо из вас способен вспомнить о своём «гражданском долге» даже в самых экстремальных обстоятельствах. — И посмотрев на часы продолжил — ну вот наконец и всё. В казарму переодеваться и на плац. Свободны. Воронин задержись… Значит я не ошибся. Похож, как две капли воды, зовут как?

Под пристальным взглядом преподавателя мальчик немного тушевался, но переборов неуверенность, после упоминания отца, выпрямился и представился.

— Виктор Воронин, господин полковник!

— И зовут так же… я хорошо знал твоего отца. Надеюсь, ты не посрамишь его память и станешь отличным офицером. Какой род войск выбрал?

— Маневренная Пехота, господин полковник. Десант.

Лицо опытного солдата расплылось в довольной улыбке, он стукнул кадета по плечу.

— Держись, сынок! Тут сделают из тебя мужчину… или убьют в процессе обучения. А может быть, и то и другое.

— Вы полагаете, это хороший выбор? — спросил мальчик с сомнением.

— Хороший выбор? Сынок, это единственный выбор вообще. Десант — это элита армии. Всё остальные — это вспомогательный персонал для избранных. Все они только помогают нам — мы делаем главную работу. Хм подожди-ка — открыв папку, полковник достал оттуда старую тетрадь. — Возьми, как прочитаешь, вернёшь — это дневник одного из главных участников создания новой реальности. Думаю, с его помощью ты лучше поймёшь жителей того мира. А сейчас беги на физо. Прапор не любит опоздавших.

Через полгода полковник Фангорин сумел упросить аттестационную комиссию и его вернули в линейные части. А ещё через год ветеран погиб где-то на просторах нового мира.

Перед строем стоял большой, широкоплечий, неприятного вида человек. Одет он был так же, как кадеты, но, глядя на него, все чувствовали себя замухрышками: он был гладко выбрит, брюки отутюжены, в ботинки можно было глядеться, как в зеркало. Но главное, его движения — резкие, живые, свободные. Возникало впечатление, что он не нуждается во сне. Он хрипло крикнул.

— Слшш меня!.. Внима… Млчать!.. Я старший прапорщик Колотолин, ваш командир. Когда будете обращаться ко мне, салютуйте и говорите «товарищ прапорщик». Так же при виде старших по званию, а тут все старше вас, выполняете воинское приветствие. Кто чихнул?

Молчание.

— КТО ЧИХНУЛ?

— Это я, — раздался чей-то голос.

— Что я?

— Я чихнул.

— Я чихнул, ТОВАРИЩ ПРАПОРЩИК!

— Я чихнул, товарищ прапорщик. Я немного замёрз… товарищ прапорщик.

— Ого! — Колотилин подошёл к курсанту, который чихнул. — Фамилия?

— Грибоедов … товарищ прапорщик.

— Грибоедов… — повторил наставник с таким видом, будто в самом слове было что-то неприятное и постыдное. — Могу представить, как однажды ночью, находясь в патруле, ты чихнёшь только потому, что у тебя сопливый нос. Так?

— Надеюсь, что нет, товарищ прапорщик.

— Что ж, и я надеюсь. Но ты замёрз. Хмм… мы сейчас это дело поправим. А что лучше всего помогает согреться? Правильно горячий чай! — Он указал своим стеком. — Видишь здание вон там? Это кухня первого полигона.